Что должен чувствовать человек, который помог избавиться от злобного тирана бедному заболевшему городу? Наверно ликование, радость от того, что помог? Какую-то удовлетворенность собой. Но Румина не чувствовала ничего, кроме отвращения и пустоты. Она смотрела на людей, что превозносят их героев и удивлялась тому, как среди этих героев оказалась она. Её раздражали их крики, улыбки ликования. Про себя же ведьма думала, что они ничтожны. Люди сами допустили, что бы к власти пришел тиран и сидели сложа руки, ожидая, пока кто-то их избавит от него, сделает за них всю грязную работу. Есть ведь народы, которые повстают, погибают, но за правое дело. Здесь же скопище трусов. Именно такие трусы однажды сожгли её мужа и пытались сжечь её. Уже много столетий Румина жалеет, что не отправилась на покой вслед за своим мужем. Она могла вмешаться, но он просил её этого не делать. Странно, но всегда Румина прислушивалась к просьбам тех, кому отдала свое сердце беспрекословно. И она смотрела, как он горел, понимала, что способна это остановить, но смотрела. Её муж не хотел умирать, но готов был пожертвовать собой, что бы спасти людей. Но к сожалению великий миротворец прогадал. Только его не стало и когда под ногами Румины зажгли огонь она не выдержала горя, со слезами на глазах она низвергла пламя равно драконьему на людей и уничтожила все поселение... Ведьма закрыла глаза, ибо глядя сейчас на этих людей ей вспомнились те моменты жизни, которые никогда больше не покинут её памяти и никакая магия не сможет искоренить эти воспоминания. Румина распрощалась с Микаэлой и Джоксером, так что теперь незаметно исчезла. Очутилась она неподалеку одного городка. Маленький, изрубленный ранами и поруганный руками войны. Но все еще живущий, пытающийся подняться на ноги и обрести прежнее величие. Румина осмотрелась, спряталась за деревом, что бы её никто не заметил и сменила свои одежды на крестьянские, на левую руку она повесила пустую корзинку. Теперь её судьба предрешена, бесцельная скиталица... она будет бродить по земле в поисках сына, хотя уже потеряла веру в то, что найдет его. Слишком много мест она обошла, многих людей повидала и от этих лиц ведьму тошнило. Как же она жалела, что не сожгла себя в тот день с мужем. Ведь за столько веков в её жизни появилась единственная радость, милый Аргон. Её малыш и даже его отняли у ведьмы. Если такова расплата за грехи, то она не готова с этим смирится. Румина вошла в полуразрушенные ворота, переступая через обвалившиеся камни. Первое, что попалось ей на глаза это было здание. Огромное и массивное, практически не повреждено войной. Как так? Когда множество домов просто настолько разрушены, что под стенкой сложены лежанки, а многие и крыш вовсе лишены. Но этот храм во всем его великолепии, мраморный, красивый возвышается над всем, как могущественный повелитель. Румина приподняла бровь. Проходящие мимо заприметили, как она смотрела на храм и один мужчина, низкорослый с гнилыми зубами, но чертовски выразительным ненормальным взглядом решил поведать ей какую-то историю. Бросив на него взгляд колдунья скривилась и велела убираться ему прочь. И только она отделалась от этого, как к ней прилипла бабка.
- Девица - красавица, корзинка-то пуста. Пойдем проведу тебя на рынок, там и наполнишь свою мил корзинку. Негоже расхаживать с пустыми корзинками, - Румина улыбнулась в ответ старой женщине.

- Может, я её не продуктами заполнить хочу, а головой того, кто восседает там.

Ведьма указал пальцем на вход в храм и с удовольствием заметила, как бабка стала трястись и её порозовевшее лицо тут же вмиг обрело бледность.
- Ты что, милая?! Побойся богов говорить такие вещи. Там восседает сам Арес, властитель наш. Не губи жизнь свою молодую столь знойными речами.
Румина обворожительно улыбнулась.

- Кто сказал, что я молода?

Ведьма рассмеялась и отправилась прямиком к храму. Поднимаясь по лестнице женщину попробовали остановить. Стражники тут же бросились на неё с копьями и оружием. Но Румина вытянула к верху две руки, так изящно и красиво. Вместе с этим движением двое крупных мужчин поползли вверх по стенке, роняя свои оружия. Левую руку ведьма слегка повернула и воителя обняли горячие языки пламени. Румина опустила руку и тот упал наземь. После этого огонь пропал, но это не унимало боли от ожогов. Со вторым колдунья поступила совершенно иначе. Она повела рукой в сторону и вслед за этим движением страж отправился в полет. Он практически не ударился и не почувствовал боли, когда упал на землю. Страх сделал свое дело и не позволял тому вновь бросится на опасную женщину. После проделанного Румину неожиданно проняло необычное чувство, что на неё кто-то пристально смотрит. И это были не те взгляды набожников, которые наблюдали за нахальной крестьянкой, что направилась в храм и за её выходками. Повсюду раздавались крики, на неё тыкали пальцами, называли по разному. Но это лишь приносило удовольствием колдунье. Но все равно кто-то на неё смотрел. Это был кто-то другой, он не один из крестьян. Но кто? Румина оглянулась, но никого не увидела, кроме испуганного народу, что смотрел на неё широко раскрытыми глазами. Ведьма ненавидела такие ситуации, этот взгляд заставил прийти её в смятение, поэтому Румина скорее поспешила скрыться за широкими дубовыми дверями храма. Храм был как всегда на манер Ареса, темный с множеством различного вида оружия на стенах, впереди возвышалось его любимое кресло обрамленное также темными цветами и с острыми спинками, угловатым сидением.

- Ничего в тебе не изменилось, о великий бог.

Сарказм и только, именно такой должна быть встреча со старым знакомым. Вслед за этими словами на троне распластался Арес, как всегда вальяжно восседая перекинув ногу через перила. Может, кого-то бы это впечатлило, но не Румину. Привычки стоит менять.
- Ты покалечила двоих моих лучших стражников, - сказал он.

- Хм, если это твои лучшие стражники, тогда беда тебе.

Ответила женщина и в ответ бог хмыкнул. Румина оставалась стоять на месте. Какой вообще смысл в этом разговоре - никакого.
- Пришла отдать мне долг? Не торопилась же ты.

- У нас была договоренность и я сделала все, что смогла. Остальное - это твои проблемы с Гераклом и твоя сентиментальная чувствительность к Зене. Не будем возвращаться к делам минувших дней. Скажи Арес, что же с тобой такое произошло, кто тебя так погонял, что заставил скрыться в деревенской глуши?

Румина улыбалась. А что, это не плохая идея отлавливать богов по одиночке и уничтожать. Так гораздо проще, тем более после войны.
- Ах, один воин. Черт возьми, клянусь своими силами, он был великолепен, если бы мне только удалось его завербовать! Я восхищен! Он был фермером, но когда встал на тропу войны со своим импровизированным войском то загнал меня и мою армию в такие дебри... Мне бы такого человека в своих рядах, окружают одни идиоты. Не поможешь найти?

- Того, кто тебя погнал?

Улыбнулась Румина. Арес взмахнул указательным пальцем.
- Я оценил твою шутку. Шутить со мной опасно. Нет, мне нужен такой же человек, как тот фермер. Никому еще не удавалось отогнать мою армию и полностью разбить её, обезвредив меня.

- Совершенно никому, ни Гераклу ни Зене. Абсолютно.

Улыбнулась Румина.
- Ты что сюда, издеваться пришла?
Удивительно, как эти двое говорили друг с другом, словно они близкие друзья, хотя по сути их однажды объединило всего одно дело. Увы, Арес не знает Румину так, как ведьма знает его. Только лишь спонтанно в ней проявилось желание уничтожать богов - каждого по одному и людей, что им подчиняются. Следом можно взяться и за остальных.

- Нет.

Серьезно ответила Румина.

- Загляни в сознание старухи, которая пристала ко мне на улице.

Румина приподняла бровь и улыбнулась. Арес нахмурился и сделал, как она говорила. Он явно ожидал, что она его союзница. Но Румина лишь заблудшая душа, готова броситься с головой в прошлое безумие и себя в нем погубить. Арес напрягся и теперь смотрел на ведьму совершенно иначе. Он быстро выхватил свой меч и поставил его перед собой держа двумя руками.
- Ты опять за старое? Обезумела?!
Румина улыбнулась.

- Почему бы и нет. Безумие ни перед чем не останавливает.

После произнесенного последнего слова Румина выставила руки вперед и с её пальцев поползли яркие молнии, готовы угодить прямиком в Ареса. Но он мощно держал оборону своим мечом. Румина убрала молнии ибо второй рукой Арес создал энергетический шар и запустил ним в колдунью. Румина создала магический щит, благодаря которому этот шар отскочил и угодил прямо в Ареса. Арес упал под мощью своего шара со стонами он еле поднялся и пошатываясь вновь встал в стойку. Ведьма понимала, еще несколько таких ударов и она победит.

- Мне нужна твоя голова, вон в той корзине.

Показала Румина на плетеную вещицу, которая всего мгновение назад находилась у неё в руках. Теперь колдунья создала огненный шар и метнула его в Ареса. Но и его он отбил и теперь понял, что дело шутками не пахнет. Он атаковал Румину энергетическим шаром так быстро, что она не успела ни увернуться ни создать магический щит. Колдунья упала без сознания. Удивительно, как жизнь держалась еще в её теле. Арес подошел к женщине, поднял её, словно мешок, перекинул через плечо и отправился к выходу. Он с презрением глянул на обугленное тело стражника и сбросил Румину с лестницы. Она покатилась по ступеням и остановилась, когда её тело достигло холодной земли, а лицо было обращено к небу. Ведьма пребывала без сознания, но практически при смерти. Безумия было недостаточно. Ей не хватило ненависти и злости, что бы пойти в одиночку против богов, как тогда много веков назад.
- Эта женщина грозилась, что вынесет мою голову в корзинке! - громогласно сказал Арес и бросил Румине в лицо её корзинку. Лоза, из которой была сделана корзинка расцарапала щеку ведьмы и алая кровь тонкой струйкой потекла по белоснежной коже. - Такая участь ожидает каждого, кто посмеет пойти против меня.
Рассмеялся Арес и исчез в лучах сияющего голубого света, а его смех еще несколько мгновений разливался по окрестностям. Люди покосились на тело девушки, но никто не смел прикоснутся к ней. Так она и осталась лежать на сырой земле. Никому не нужная, поверженная, лишь интересующиеся окружили её, подобно стервятникам, готовым разодрать чью-то плоть, что бы вдоволь насытиться. А Румина умирала, буквально чувствовала, как последние силы покидают её. Возможно, именно этого она и хотела.

Что же произошло с ней в то время, пока она сидела в тюрьме? Однажды ведьма была закрыта богами в пещере, откуда лично ей не было выхода и никакая магия не помогала. Много веков Румина сидела взаперти, имела возможность переосмыслить свою жизнь. Но не стала, тогда женщина искала лишь способ выбраться отсюда, отслеживала внешнюю жизнь и строила планы по уничтожению ставшего ненавистным ей мира. Она обрекла себя на вечную молодость, но расстаться с жизнью не в силах. Румина не настолько сильна, что бы убить саму себя в порыве истерзанной души и отправится вслед за своим мужчиной. Но что-то удерживало её в этом мире. С тяжёлым сердцем Румина прощалась со своим сынишкой, когда её отводили в магическую камеру. Смешно то, что она могла выйти оттуда без особых проблем, но не хотела подрывать веру сына в её добро, потому что мальчик был чистосердечным добрым и всегда пытался привести свою мать к этому. Жаль колдунья вовремя не раскрыла обмана. Она села в тюрьму, несмотря на то, что её обвинили несправедливо и не смогла разглядеть в этом заговор богов, которые решили убрать с поля мощную фигуру, воспользовавшись как всегда самым мощным орудием: человеческими эмоциями. Оказалось, что спустя столько веков эти эмоции в женщине не исчезли. Ради сына она готова была на всё и доказала это, только стала жестоко обманута всеми и лишена единственного родного человека на земле, который заставил сердце наполненное чернотой, злобой и ненавистью забиться ритмами нежности и любви. Теперь колдунья опустошена. У неё отняли сына, и как бы Румина не искала его, она не могла обнаружить даже его следа. Аргон был могущественным колдуном еще мальчиком. В том хрупком тельце мальчишки с сальными волосами и широкими такими откровенно чистыми глазами копилась могущественная сила, способна оставить с носом всех богов. Сила, о которой все волшебники, маги и колдуны мира только могут мечтать и это было сокровище Румины. Она должна его оберегать. Но мальчика нигде не было. В голову забирались ползучими змеями отвратительные мысли, которые отравляли разум. Мысли о смерти сына, только сердце отказывалось верить, а силы таяли. Сидя в камере Румина слишком много думала о магии, той мощи, которая текла её венами, сила питающаяся ненавистью. Теперь она проиграла в легкой стычке Аресу. Всего-лишь одному богу войны, когда в своё время выступила против них всех в одиночку и максимум, на что они были способны это пожизненно закрыть ведьму в пещере. А может, её веру подорвала Атлантида. Либо Румина просто желала покинуть этот мир и искала себе смерти. Она лежала на земле, чувствуя пульсирующую боль где-то в затылке и в висках от удара головой об землю. Колдунья слышала, как вокруг собрались люди. Или нет, человек было несколько. Румина еще не смогла сфокусировать своё внимание, глаза пытались различить образы, но вот чьи-то пальцы сильно сжали её горло, заставляя ведьму подняться на ноги. Румина нежными ладонями судорожно ухватилась за руки обидчика, но поняла, что бессмысленно даже бороться. Видимо это верные псы Ареса. Будь, что будет. Не в силах держать прямо голову, Румина даже не старалась её подымать и смотреть на происходящее с присущим ей чувством собственного достоинства. Так было всегда, но не сейчас. Она не желала спасать сама себя, ведь что такое парочка смертных и ноющая гвоздями головная боль?
- Вы все видели, на что способен наш Бог, - вот и началось представление. Торжественная речь того, кто заставил Румину подняться на ноги и крепко ухватившись за женщину, словно она сейчас испариться своими ручищами, держал её. Судя по звукам, перешептываниям народ стал собираться на голос оратора. Ведьме хватило только сил на то, что бы обреченно усмехнуться. И то всего на маленькую секундочку, боль давала о себе знать. – Эта сумасшедшая открыто выступила против его воли и сгинет, в его честь.
«Судите? Что ж, приговаривать и поклоняться – это всё, что вы умеете» - подумала Румина. Колдунья еле держалась на ногах и если бы не руки, поддерживающие её, она, наверное свалилась мешком на землю.
- Во славу имени его! – завопил народ. Румина закрыла отяжелевшие веки. Впервые за столько веков она готова к казни, но внезапно почувствовала на плече острую боль. Румина вмиг открыла глаза и поморщилась от неприятных ощущений, а голова медленно повернулась в сторону птицы, которая решила найти убежище на её плече. Нездоровый взгляд покрасневших глаз коснулся черных бусинок, что взирали на поклонников Ареса. Они попытались прогнать ворона с плеча колдуньи, но вместо того, что бы улететь он камнем упал наземь, расправив крылья, распластавшись на земле. Румина, кажется, не обращала внимания, взгляд был пустым, обреченным и только птицы не стало на плече, колдунья вновь уставилась на землю, будто в ней искала силы. Падению ворона последовал странный звук. Румина удивленно вскинула бровь и посмотрела на птицу. Колдунья опешила, отошла на несколько шагов. Превращение. Кто, как не она знала, что это такое. Ведьма редко одевала на себя личину зверей, да и было это всего пару раз. Превращение в зверя требует затраты слишком огромных сил и необычайного мастерства в магии, иначе можно на всю жизнь испортить что-то в себе. Но в птицу еще сложней обращаться, нежели в зверя. Этот человек смог. Народ отошел на несколько шагов, наблюдая за отвратительным превращением. Страшное дело интерес, кажется, ей уже не хотелось умирать. Душе раздирательный крик разлетелся по округе, некоторые люди в панике, не вынося подобного зрелища бросились бежать. Румина же растеряла всё своё спокойствие. Крик отразился в душе нотками израненного, но не забытого прошлого. Женщина взволнованно глядя на превращение стала медленно отходить назад. Жидкость полностью осела, а перья почти исчезли, предавая человеческой коже привычный облик. Сердце женщины бешено колотилось в груди, когда тощий мужчина выпрямился во весь рост. Румина едва заметила блеск его голубых глаз, а затем её взгляд метнулся на жреца, который уже было хотел внести свою лепту в происходящее, но повалился бездыханно. Румина нахмурилась, глядя в спину темноволосому мужчине, а взгляд опустился на сжатый кулак. «Убил, всего одним жестом», - подумала женщина. Вокруг после падения жреца уже никого не осталось, людей как бумажки ветром сдуло.

- Кто ты?

Спросила Румина. Она медленно подходила к молодому мужчине, но тот не оборачивался, а сердце женщины почему-то бешено колотилось в груди. С каждым шагом ведьма ощущала непривычную энергетику, она практически подошла к нему, когда он обернулся. Колдунья застыла на месте, глядя в лицо мужчины. Внутри произошла отчаянная борьба шестого чувства и разума. Почему глядя на этого незнакомца ведьма странно себя чувствует? Так они и стояли, застыв, глядя друг на друга. Румину обуяло тысяча ощущений. Глаза казались знакомыми, черты лица до неприличия близкими и сердце кричало нотками тысячи задетых струн. Весь мир перестал существовать, пока со всех сторон не посыпались приспешники Ареса, вооруженные до зубов. В сторону колдунов уже полетело несколько стрел. Румина схватила мужчину за больную руку и они перенеслись в лесную чащу, подальше от цивилизации. Может, с ним опасно было оставаться наедине, но она должна была узнать, кто он. Только не рассчитала своих сил колдунья. После перенесения, упала наземь, а из носу небольшой струйкой хлынула кровью. Румина сидела, одной рукой прикасаясь к земле, а второй утерла кровь из носу. Еще совсем недавно перенесения ей не доставляли особых хлопот. Куда подевалась её мощь? Она подняла голову и вновь посмотрела на мужчину. Его превращение закончилось окончательно, теперь лицо было чисто, а эти глаза, горевшие знакомым огнём. Глядя в них сердце женщины билось сильнее от волнения, бушевавшего внутри. И почему в ней возникают такие ощущения, колдунья не знала. Говорить не было сил, да и Румина не знала, что сказать странному и до неприличия родному незнакомцу.

Что с ней произошло? Почему она не смогла защитить себя от толпы обыкновенных людей, которых всю жизнь ненавидела и презирала? А теперь после перемещения колдунья чувствовала сильнейшее изнеможение. Ведь перенесение – это чуть ли не первое, чем овладела она в своё время. Оно не требовало особых сил. Сейчас с женщиной происходило неимоверное. Впервые за столько веков она странным образом оказалась уязвленной и слабой, будто чем-то отравлена, да еще позволила себе связаться со странным незнакомцем. Мысль, что она поступила крайне глупо, переместив их сюда, пришла лишь опосля. Румина не знала ничего о юноше, который внимательными синими глазами смотрела на неё. Да, он заступился за неё на площади. Но зачем? Кто он? Ответ на этот вопрос колдунья так и не получила, лишь безразличный и меланхолический до странности отзвук её же вопроса. Проще было бы испепелить стрелы, летящие в них и остаться на людях. Теперь она перенеслась, сама не знает куда, в гущу какого-то леса и оказалась абсолютно без сил. «Что происходит?» - не понимала ведьма. Она глянула на свои руки, словно искала в них пропавшую мощь и лишь после вспомнила, что она потеряла веру в себя. Женщина хотела умереть, потому что устала жить. Её спутник по жизни – только ветер, который сопровождает, напоминая о том прошлом, что давно утеряно, но не забыто. Никогда и ни за что. Ворожея потеряла веру во всё: в свои силы, в ненависть, в то, что найдёт сына. Казалось бы остатки надежды просто плавились и таяли на глазах. От Аргона нет никаких вестей, или признаков того, что её мальчику удалось выжить в этом жестоком мире, который перевернулся с ног на голову по воле алчных богов. Ни надежды, ни горечи более не осталось. Только ветры… Чем это всё обернулось? Румина нарушила главное правило, мощь подрывает неверие в собственные силы. В конечном итоге, что могла Румина? Она давно забыла, как созидать, лишь разрушать умела. Краем глаза женщина заметила, как её спаситель теребит пальцами свой манжет, будто он желал избавиться от нитей в потасканной ткани. Румина взглянула выше, прямо в его стеклянные глаза цвета яркого неба. «Красивые», - подумала женщина, а про себя отметила, что эта мысль пришла к ней с какой-то гордостью. Откуда взяться такому чувству? В следующий момент крепкая рука ухватила её за запястье. Юноша крепко сжал кисть Румины настолько, что легкая пульсирующая боль расплылась по всему телу. Нарочно ли? Ведьма поморщилась и наконец, встала с его помощью на ноги. Мир на мгновение куда-то поплыл, но женщина смогла вернуть самообладание и четкость. Она отряхнула юбки от выгоревших листьев. Пейзаж расстилался вокруг странной пары действительно не лучший. Война на всём оставила свой отпечаток. Удивительно, но как бы угрожающе не выглядел молодой человек, женщина не боялась его, несмотря на тот холодок, который пробежался по всему телу после прикосновения мужской руки. Нет, он далеко не парень. Молод, но уже мужчина, юношеский огонь давно погас в его холодных синих глазах. Румина перевела взгляд на своё запястье, его по-прежнему сжимал юноша, будто её рука драгоценность, которую он не желал выпускать из рук. По-видимому, он заметил взгляд, что бросила на руки Румина, и отпустил её. А женщина продолжала всматриваться в глаза странного незнакомца. Колдун с красивыми глазами… «У Аргона были такие же красивые синие глаза и черные волосы. Добрые и любящие глаза», - вспомнив о сыне, ведьма позволила себе улыбнуться.
- Я знал Вашего сына, - сказал юноша, будто прочел мысли колдуньи. Румина нахмурилась и испуганно глянула на него. Синеглазый чародей отошел в сторону. Но страх ворожеи сменился сильным сердцебиением. Вот она – надежда, которая дарит светлые чувства. Молодой незнакомец стал воплощением веры в лучшее. Она не позволила ему отойти. Румина подошла ближе и с широкими глазами полными надежды всматривалась в своего спасителя. - и видел Вас. Ведьма недоверчиво уставилась на юношу, который почему-то теперь постоянно прятал свои глаза, поглядывая то в землю, или еще куда-то, только не на неё, а потом и вовсе отвернулся.

- Аргона?! Почему ты сказал, что знал его? Когда ты его видел?

Загадочный незнакомец вызывал всё больше вопросов, а сердце неистово забилось в груди. Слова о том, что он видел Румину, её ни капли не заинтересовали. Только это страшное слово: ЗНАЛ, оно отбилось тревожной пульсацией израненного бедами материнского сердца. Но ответ на один у Румины уже есть. Он знал Аргона, может, в память о нём он помог колдунье у храма Ареса. Отклика на её вопросы не последовало, колдун вдруг резко развернулся, Румина отпрянула от него, поглядывая настороженно и с надеждой в задетом материнском сердце.
- Почему мы здесь?

- Не знаю.

Пожала плечами Румина, пожирая взглядом спину высокого юноши.

- Это первое место, о котором я подумала при перенесении. Я люблю лес, может, поэтому мы здесь.

Наконец-то он повернулся, и взгляды вновь соприкоснулись. Почему этот незнакомец заставлял сердце содрогаться каждый раз, только их глаза находили друг друга, почему она чувствовала, что непременно должна быть рядом. Она могла убежать, но она здесь, не в силах оторвать взгляда от его синих глаз. И только сейчас женщина отпрянула, ссылаясь на собственное безумие. Цвет глаз и цвет волос, как у Аргона. Те же сальные черные волосы и ярко синие глаза, напоминавшие ведьме погибшего мужа. Кто же этот человек?
- кровь, - произнес он, указывая на себе. Румина спохватилась и нервным движением белоснежными пальцами прикоснулась к губам. Действительно там была кровь. Она аккуратно подушечками утерла бежевую кляксу и с помощью легкой магии очистила кожу так, что бы не оставалось кровавых разводов. Только ничего не скрывалось от взгляда внимательной ведьмы. В следующий миг она сделала широкий шаг по направлению к юноше и резким движением руки натянула рукав плаща практически до локтя, обнажив ту самую больную руку, за которую она в спешке ухватилась, когда переносила их. Сначала ведьма думала, что ей показалось, но нет. Она с ужасом взирала на руку, окаменевшую зеленой породой. Румина отпрянула, взглянув ему в глаза. Снисходительней было бы его убить сейчас. Но, не отдавая себе отчета почему, колдунья захотела ему помочь.

- Всемогущие силы вселенной....

Румина прижала ладонь к лицу, что бы не сказать еще чего-то. Ужас, это действительно то, что она испытала сейчас. Кто же обрек этого человека на такую страшную участь?

- Амфисбена… Ты умираешь!

Румина тяжело вздохнула, подошла к юноше. Он противился, пытаясь спрятать руку, но женщина резким взглядом пресекла любые попытки препятствовать её действиям. Она еще раз прикоснулась к руке и внимательно осмотрела.

- Как давно ты был укушен?

Колдун стремился избавиться от ведьмы.

- Да не противься ты! Я могу тебе помочь.

Нервно сказала Румина.

- Скажи, как тебя зовут, и что ты знаешь о моём сыне?

Осматривая руку, ощупывая каждый кусочек окаменевшей конечности, женщина изредка поглядывала в глубокие синие глаза юноши. Сейчас Румина была похожа скорее на лекарку, чем на ведьму. Она умела лечить, любую рану и с помощью магии могла исцелить. Но амфисбена сильное создание и чары бессильны. К сожалению, здесь и сейчас Румина ничем не могла помочь юноше, чьё тело медленно обращается в безжизненный нефрит. Но знала, где может отыскать выход. В её дворце хранилось достаточно литературы, что бы найти нужные ответы.

- Присядь.

Попросила Румина. После того, как мужчина присел, она опустилась рядом с ним, одной рукой зажала живую часть предплечья, а ладонью прикоснулась к нефриту на запястье. Из её пальцев засиял яркий зеленый свет, который полностью охватил каменную руку и в следствии исчез.

- Я замедлила действие яда. Возможно, нам удастся тебя спасти.

Впервые за столь долгие времена ведьма улыбнулась той нежной улыбкой, которую дарила только сыну. Заботливой и безвозмездной, жаль Румина не знала об этом. Ей просто казалось, что она поступает правильно, поскольку он спас ей жизнь и подарил надежду на то, что Аргон еще жив и она непременно его найдёт.

Юноша вселил огромные надежды в разбитое и измученное сердце женщины. Она внимательно слушала, что он говорил, пытаясь не пропустить ни оной малейшей детали. Этот человек виделся с её сыном, знал его. Значит, Аргон жив. Значит, с её сыном все в порядке. Румине нужно только найти своего мальчика! Женщина почувствовала жгучую боль в сердце при мысли, как бы она хотела его обнять, крепко-крепко, почувствовать рядом с собой родного человечка, который согревал и давал спокойствие с умиротворением. «Где же ты, мой малыш?» - часто спрашивала Румина саму себя и не понимала, почему она со всем спектром своего могущества не в состоянии найти сына. Но было одно, что заставило колдунью замереть и казалось, будто что-то ойкнуло в сердце. - Погоди! Ведьма нахмурилась.

- Ты сказал юноша? Ты встретил юношу? Ох, нет-нет. Это наверно был не мой сын. Аргон не может быть твоим ровесником. Ему должно быть лет тринадцать. Вероятно, ты встретил не моего сына.

Глаза, горевшие ярким огнём, в момент потухли. Надежда утрачена. Как ловко она проскользнула сквозь пальцы и красивые глаза женщин наполнились слезами. Но Румина крепко вздохнула и постаралась отбросить никому не нужные эмоции. Далее ведьма уже не слушала ни про картинки в пламени костра, в голове вертелась мысль, что она была так близко и теперь опять теряет сына вместе с надеждой. Юноша, тяжело болен и он с таким спокойствием заявил, что умирает. В этот момент в памяти женщины всплыл момент её жизни. Ноа на костре, который с таким же спокойствием сказал, что готов умереть и пожертвовать собой, ради магии. Колдунья широко раскрытыми глазами глянула на спокойного мальчика. Как же он сейчас похож на Ноа. На мгновение Румина даже отпрянула от него, как от призрака. Сердце не давало покоя, оно что-то отчаянно пыталось сказать ведьме, но та не слушала. Пыталась прогнать непонятные ощущения, которые возникали просто даже когда она смотрела на молодого человека. Но одно женщина знала наверняка. Она спасёт его, чего бы ей этого не стоило. Даже если сам юноша этого не желает. Румина удивилась тому, что он загородился от неё магическим щитом. «Вот упрямец!» подумала она. Но сделала своё дело. Она потерла кисть, которую незнакомец пытался перехватить.

- Однажды я позволила хорошему человеку погибнуть. Этого больше не повториться.

Сказала ведьма, в ответ на поведение Таноса. Он попросил прощения и представился этим именем. Да только, кажется, его самого как-то корёжило от произнесенного. Оно словно не подходило ему. Было незнакомо и раздражало. Странно, но даже Румина уловила какую-то фальшь во всем происходящем, но не предала этому никакого значения. Она и без того испытывала сейчас столько странных ощущений. - Спасибо за то, что вы сделали, но я действительно не уверен, что это поможет. Лишние хлопоты,- сказал он. Но ведьма лишь улыбнулась.

- Мальчик, я ясно сказала – не позволю тебе умереть!

Удивительно, но казалось бы, впервые за свою многовековую жизнь ведьма не была ни в чем так уверенна, как в этом. Никогда не была настолько принципиальной, а сейчас сказала себе и казалось бы при этом окружающему миру, что не позволит Таносу умереть. Он был похож, очень похож на Ноа. Может, это болезнь. Румина старалась не вспоминать возлюбленного, столько времени прошло, а рана никак не заживает и болит, зудит, не даёт покоя. Когда Танос произнес, что умирает, с абсолютным спокойствием, он ей показался настолько похожим на Ноа, что прежняя боль вернулась. Может, поэтому ведьма не даст ему умереть. Она могла плюнуть на него, несмотря на то, что Танос спас её. Да, наверно Румина именно так бы и поступила. Лечить его болезнь не просто, для того, что бы спасти юношу им нужно будет через многое пройти, но она была готова. Он казался ей таким родным. Ведьма сбросила всё на одиночество и потерю сына, не желала видеть очевидного.
- И насчёт…, - Аргон не успел договорить, как мимо колдунов просвистела стрела. Румина глубоко вздохнула. Ох уж эти люди, никогда они не оставят колдунов в покое. Их пугает кто-то, кто совершенно не такой, как они.

- Доверься мне.

Ведьма заглянула в бездонные глаза юноши, взяла его за здоровую руку и они исчезли. Охотники попали на пустую поляну. Ведьмаков здесь уже не было. Появились они у входа в дворец. Зеленые лианы, опять обвил шикарные огромные двери. Румина закатила глаза, приподняла руки вверх и лианы медленно уползли в разные стороны, а двери с устрашающим скрипом постепенно открывались. Вот он дворец темных желаний, гнусных свершений самовлюбленной и жестокой женщины. Но помимо этого он был еще кладезем её знаний. Всего в голове не сохранишь, как бы не старался. Именно здесь ведьма найдет, как спасти юношу.

- Пойдём. Здесь нам никакие стрелы не угрожают. Добро пожаловать в мой дворец.

Сказала улыбнувшись Румина. Мраморные полы. Расписные потолки, белоснежные статуи. Здесь все было идеально, великолепный вкус, который даже царям не вровень. Но женщина прошла мимо всего этого. Она попросила Таноса следовать за ней и прошла широкими коридорами прямо в библиотеку. Легкое движение изящной кисти ведьмы и двери также распахнулись, а внутри огромная библиотека, мечта любителя книг. Здесь хранятся многовековые знания. Этим Румина могла быть горда. Правда, каким образом многие из этих книг ей достались ей лучше промолчать. Она убивала ради книг, воровала, уничтожала целое поселение. История ведьмы коварна и покрыта мраком, кровавым, беспощадным.

- А теперь подожди.

К Таносу подлетел стул, который сбил его с ног и заставил молодого ведьмака сесть. Румина встала посреди комнаты, закрыла глаза и расставила руки в стороны. Она вдохнула побольше воздуха и произнесла заклятие. Тогда развернулась к юноше, глаза ведьмы светились желтым цветом, она протянула ладонь в сторону него, его рукав задрался обнажая болезнь. Тогда же все и закончилось, а в руках Румины была необходимая книга. Она подошла к Таносу, открыв нужную страницу.

- Проклятье! В Греции нет, того, что нам нужно.

Ведьма сделала паузу и заглянула в синие глаза юноши.

- Нам нужно в Японию.

Колдунья захлопнула книгу и та исчезла. Не хотелось отправляться в Японию. За время своей жизни она поняла, что это та странна, мудрость которой безгранична, а силы, что там бушуют неподвластны никому. Греческие боги детская забава, по сравнению с теми, кто правит там.

Тёмные настали времена. За всю свою многовековую жизнь колдунья повидала все, что угодно и ничем столь древнюю ведьму не удивить. Но то, что происходит сейчас в мире - страшная реальность, которая даже древнего напугает. Создатели сами не знают, что творят. Правильно говорят: рыба гниёт с головы. Когда везде беспорядок, то в мире властвует хаос. Разве Румина не этого хотела? Боги прячутся – их не видно. Они ведут немую войну с помощью своих приспешников, но сами не показываются. Человечество перестаёт в них верить и поклоняться, тем более после казуса, который они сотворили. Разве не этого желала Румина всеми фибрами души. Месть – единственная её цель, а теперь и мстить-то нечего. Боги сами себя наказали, только почему-то сердце не успокаивалось. Они отняли у неё сына, а значит должны погибнуть – все. Румина вычитала, что спасение молодого человека ждёт в Японии, только там ему смогут помочь. Но зачем она помогает ему? Он спас её. Ведьму спасало много мужчин. И красавцы, и старики, и короли и даже боги. Но она никогда не собиралась давать чего-то взамен, если самой что-то не нужно было от тех или иных. Танос просто юный колдун, почему Румину так волнует его судьба? Признаться, каждую минуту ведьма пыталась откреститься от самой себя. Иногда хотелось встать и прогнать его, сказать, что она не в силах ему помочь. Но не могла, каждый раз, когда подобные мысли прокрадывались в её красивую головушку, ведьма тут же останавливала себя. Это было как-то не правильно. Может, её добрая душа нашла дверцу в свет? Та душа, которую пробудил в ней когда-то давно Ноа. Румина глянула украдкой на бледного юношу. Он казался ей похожим на него. Те же глубокие небесного цвета глаза и черные волосы, его скулы. «Я совсем сошла с ума», - подумала ведьма, присев обратно в кресло, после того, как феерично заявила Таносу, что им нужно отправляться в Японию. Тогда же стало что-то происходить. Ведьма ощутила магию. Здесь всегда было колдовство, ибо сам этот дворец сотворен магией, а этот лес, некогда величественный и могущественный принадлежал Артемиде, до тех пор, пока великая богиня не бросила его. Только сейчас в библиотеку проникло колдовство иного рода. Первая мысль была, что колдует Танос, вслед за этим сердце ведьмы тревожно забилось. Кажется, она начинала бояться юношу, которого так порывается спасти. Тогда Румина поспешила сделать вид, что ищет маршрут в картах. На её коленях образовалась большая книга, в середине которой нарисованы карты. Румина листала тонкие страницы, а в голове блуждал рой мыслей, с которыми ведьма справится, не могла. Когда колдунья хотела перевернуть следующую страницу, на её руку опустилась маленькая ладонь. Румина застыла, натянутая, как тонкая струна. Она стеклянным взглядом уставилась на маленькую ручку, которая легла поверх её. Сердце неистово заколотилось в груди, а глаза наполнились слезами. Она знала, чья это ручка. Приоткрыв рот в немом удивлении, Румина медленно подняла глаза и увидела перед собой образ мальчика. Ведьма резко вскочила, опрокинув кресло. На глазах её блестел ужас. Она отошла в сторону книжных полок, пока спиной не наткнулась на одну из них и все еще смотрела на образ мальчика, такой мимолетный, который растворялся и исчезал прямо на глазах. - Аргон. Прошептали губы, а изящная кисть потянулась в сторону исчезающего силуэта. Вскоре мальчик пропал, именно тогда, когда глаза наполнились слезами, а сердце вспорол нож. Только после исчезновения образа сына Румина растеряно глянула в сторону Таноса. Он сидел спокойно, по-прежнему мертвецки бледен и казалось бы, ничего не видел. Но не первый век Румина живет на земле. Растерянный взгляд полон боли и ужаса моментально сменился на уверенный. Румина ловко смахнула слезы, несмотря на то, что внутри сильно болело. Она серьезно посмотрела на юношу и строго с долей угрозы произнесла:

- Что это за фокусы? Говори, кто ты такой?! Что тебе известно об Аргоне! Это твоя магия!

Румина резко подошла к юноше и схватила его за грудки, попробовала встряхнуть для пущей убедительности, и глаза полны праведного гнева уставились на колдуна. Вот только она столкнулась с его взглядом силы в руках исчезли и убитая горем женщина упала прямо перед колдуном на колени. Она так скучала по своему мальчику. Больше всего на свете она хотела увидеть его. Румина бы все отдала ради этого – свою магию, свою жизнь! Кто бы увидел сейчас её – не поверил, что самая могущественная в мире ведьма вот так может рыдать, на коленях у мальчика. Да, по сравнению с ней он все же был мальчиком, а ведьма уязвима, как никогда, ибо душевные раны разрушают внутреннюю силу, дают дорогу боли и отчаянию, которое приводит к самоуничтожению. Всхлипнув последний раз, Румина иронически усмехнулась, качнув головой. Она аккуратно утерла нос и снизу вверх посмотрела на юношу.

- Прости. Я просто уже схожу с ума. Ты не виноват.

Печально улыбнулась она и поднялась на ноги. Тогда снова осмотрела его руку и покачала головой.

- Сколько ты уже ходишь вот так?

Колдунья тянула время. Она понимала, что перемещение в Японию юноша не перенесет. Слишком ядовитая тварь его укусила, и использование столь сильной магии приведет к ускорению эффекта. Но другого выхода не было. Только в Японии могли его спасти. Но что бы перенести Таноса не навредив ему, колдунья решила его превратить в камень. Тогда яд затеряется в своём действии и перемещение не навредит юноше. Но он не позволит. Его ленивый вид явно показывал, что он не хочет в Японию и вероятней всего готов принять смерть. Ноа говорил, что даже после ряда самых страшных деяний и грехов одно единственное доброе дело – путь к спасению души. Румина спасет Таноса. И после они вместе найдут Аргона, а может даже и больше. После того, как ведьма, колдун и её маленький сынишка объединятся, они смогут навести порядок в мире и восстановить баланс. Это бы Ноа одобрил, Румина точно знает.

Поразительно, сколько силы должно быть в хрупкой женщине, что бы нести свою ненависть сквозь века. Она столько времени вынашивала план мести, вытворяла гнусные вещи, уничтожала людей, пыталась добраться до богов. Но почему, когда Румина наконец-то зажила счастливо и успокоилась у неё отняли это счастье? Кажется само смирение, которое избрала ведьма для того, что бы её сын вырос хорошим человеком можно приписать к списку тех опрометчивых поступков, которые она носит за плечами. Не стоило. Тогда Аргон был бы рядом. Ничего, что в глазах сына она предстанет монстром, убийцей. Той, о ком ему шептали злые или правдивые языки. Это не важно, Румина справилась с этим. Она бы переубедила сына, что так нужно было для их счастья. Но нет. Как устроен этот мир? За хорошие поступки должны награждать, а не карать. Да только ведьма так грешна, что кажись просто уже не имеет права на счастье. Все эти мысли вихрем кружились в её голове, поэтому она стала такой тяжелой. Женщина сидела у ног юноши, который смертельно болен и потеряла веру в себя. Да как она может? Но видение… такое реально и явное, а боль потери так тяжело заглушить. Румина очень сложно справлялась с болью. Об этом свидетельствует всё её прошлое и череда событий, которая произошла с момента потери мужа. И теперь образ сына, появившийся из ниоткуда, казавшийся плодом её галлюцинаций вызвал бурю эмоций: страх, раскаяние и жгучую боль в израненном сердце.
- Я всего лишь дворцовый маг. Я.. моя магия только дешевка для крестьян. Она.. Что произошло Госпожа? Ты бледна, - говорил Танос. Но ведьма и в его голосе уловила волнение. Она пыталась не смотреть юноше в глаза, поскольку только что обвинила его в том, чего он действительно сделать никак не мог. А вот слова Таноса о его силе. «Лжешь!» - лезвием данная мысль резанула сознании ведьмы. Она ощущала силу, исходившую от него. А доказательство тому было его превращение с птицы обратно в человека, там, в деревне, где храм Ареса. Дворцовые маги на такое не способны. Они лишь фокусники, а чаще всего шарлатаны. - Дело в этом месте?

- Нет.

Печально улыбнулась Румина.

- Дело во мне.

Легкая дрожь всё ещё не отпускала её. Ведьма держалась рукой за колено юноши, словно он её опора, будто хваталась за последнюю надежду. Она посмотрела туда, куда боялась глянуть последние минуты. Теперь место, где совсем недавно к ней явился образ любимого мальчика – пустовало. Румина жадно изучала пустошь глазами, словно пыталась вновь вызвать образ сына, о потере которого скорбела. И никто в мире даже не пытается ей подсказать, где он. Танос предложил женщине выпить. Румина нехотя оторвала взгляд от пустоты, в которой искала образ сына, что так напугал её. Она посмотрела в глубокие синие глаза Таноса. Его глаза так напоминали ей о прошлом. Почему, Румина не могла понять. Такие знакомые и родные глубокие синие очи. Ведьма протянула руку, готова принять бокал, но не успела. Сосуд полетел и ударился об холодную плитку, разлетевшись на мелкие осколочки. Румина замерла в испуге с широко раскрытыми глазами полными ужасами. Женщина наблюдала, как запястье Таноса превращается в мертвый нефрит. Это намного ужасней, чем превратить человека в обыкновенный камень, или обречь на это весь мир. Каменеть и медленно умирать… за какие грехи этому юноше судьба уготовила такую участь? Румина настолько растерялась, буквально пораженная этим зрелищем, она ничем не смогла помочь, когда измученное болью тело Таноса упало наземь. Только тогда ведьма пришла в себя.

- О, всемогущие силы вселенной! Танос!

Воскликнула Румина. Она до этого сидела на коленях, сейчас женщина подхватила тело мальчика и попыталась повернуть его на себя. Вышло не с первого разу, так как вопреки полному спектру магической мощи человеческие силы у неё были, как у обыкновенной хрупкой женщины. Всё лицо юноши покрылось порезами от осколков битого бокала, а в некоторых местах они даже въелись в кожу. Румина прижала голову Таноса к своей груди. Ведьма видела, какие муки он переживает.

- Прости меня за то, что я сейчас сделаю. Но поверь, это необходимо. Иначе никак.

Колдунья провела ладонью в воздухе над лицом молодого мужчины, и раны вместе с осколками от внезапного падения исчезли. Но не за это Румина просила прощения. Она аккуратно уложила голову Аргона на пол, где не было стекла и встала с колен. Юноша постепенно приходил в себя. Она должна была сделать, то что задумала до того, как голубоглазый спаситель придет в себя. Иначе он просто не даст. Никто бы не дал. Глаза ведьмы наполнились слезами. Она сам не понимала почему. Откуда столько переживаний? Раньше Румина хладнокровно помогла, но сейчас сердце терзается муками, оно бьётся, чувствует, не даёт обидеть. Но вопреки своим ощущениям, смертельный нефрит поглощающий юношу куда страшнее того, что собиралась сделать колдунья. Она прижала руки к груди в кулаки, словно собирала все свои силы. На самом деле Румина пыталась успокоить неизвестно откуда взявшиеся эмоции. Она сжала ладони в кулаки и прикрыла глаза, из которых тонкими струйками потекли мелкие солоноватые слезы. Тогда раскрыла ладони, расставив руки в стороны – дунула своей магической пыльцой и тело юноши вмиг окаменело. Ведьма увидела в глазах Таноса, что он понял её замысел и там застыл ужас, смешанный с гневом. Теперь юноша превратился в безжизненную статую, полностью серую, ни капли нефрита. Он остался там, под слоем холодного и грубого камня, замороженный. Румина медленно подошла к холодному изваянию. Она посмотрела сверху вниз, рыдая, словно сама у себя отняла что-то непременно дорогое и произнесла:

- Так нужно было. Прости.

Ведьма присела у каменной скульптуры Таноса, прикоснулась к нему и оба образа, будто привидения исчезли из виду. Возникла вместе со статуей Румина прямиком среди поля с пахучими высокими травами, а позади простирались бамбуковые леса. На дворе ночь. Ведьма подняла голову к небу - звезд не видно, только где-то за горизонтом небо полыхало кровавыми красками. Отсюда ведьма начнёт свой путь в поисках противоядия. Она собиралась уменьшить статую, взмахнула рукой, но прежде, чем успела колдовать, в шею что-то больно кольнуло. Румина поднесла трясущуюся от испуга ладонь к шее и вынула оттуда тонкий дротик, с красными перьями на конце. Она осмотрелась по сторонам, но вокруг была лишь темнота. Это последнее, что женщина видела перед тем, как земля ушла из-под ног и ведьма погрузилась в крепкий сон. Её поместили в повозку и статую тоже, повезли в замок к императору. У его людей был приказ – следить за всеми окрестностями. Необычных людей, незнакомцев немедленно доставлять к нему. Румина пришла в себя, лежа на миниатюрном диванчике. Ведьма открыла глаза и прежде, чем что либо успела понять, увидела напротив себя привязанного к стулу Таноса. «Сила не в руках, сила в мысли» - подумала ведьма, со страхом ощущая взгляд юноши на себе. Его пронзительные глубокие синие глаза смотрели на неё так странно и так страшно. Колдунья поднесла руку к голове и привстала.

- Кто его расколдовал?

Спросила она.

- Зачем вы это сделали?

В комнате находилось пару слуг, мужчина и старуха. По всей видимости мужчина и был императором, а старуха пахла магией и мудростью.

А что если не овладей она магией, всё стало бы иначе? Зачем тот старик появился в их деревне, инициировал её? Для чего позволил Румине открыть свой внутренний потенциал, узнать на что она способна? Породил в ней монстра. Хотя, жестокость и жажду властвовать над другими колдунья породила в себе сама. Но в такие моменты невольно возвращаешься обратно в прошлое и спрашиваешь себя. А что было бы если...? В таком случае Лициния родилась мертвой, а Румина была обыкновенной крестьянкой. Вышла замуж, родила детишек. Состарилась и умерла в идеале, если бы её не преследовало какое-то несчастье. Стоит ли жалеть о том, как всё сложилось? Не познай она магию, никогда бы не встретила Ноа, не вкусила настоящей любви. Если бы не пошла этими путями у неё не было бы такого сына, как Аргон. Единственного в мире самого могущественного колдуна. Румина о многом жалела, только не о том, что привело её к рождению сына. Аргон был надеждой, спасением, шансом на новую жизнь. И это отняли. Теперь она умчалась навстречу неизвестности, дабы спасти юношу. Услуга за услугу?
- Это сделал я. Предпочитаю участвовать в собственной погибели. Они не смогли бы, - Румина метнула гневный взгляд на опасного юношу. Камень уже практически добрался до лица. Скоро наступит его конец. Но он не мог сделать этого самостоятельно. Чары, наложенные ведьмой никому не под силу снять. Особенно окаменение, когда ты сам находишься внутри. Твой разум, твои способности спят.

- Чушь! Ты не мог расколдовать себя, разве только…

Колдунья оборвала себя на полуслове. Она выпрямилась. Теперь её мало интересовало, что они заложники. «Такое под силу только одному человеку. Только одному. Никто больше не обладает подобной силой!» - материнское сердце забилось в ритме тревоги, восхищения, радости и одновременно с этим непонятного страха. Она растерялась. Древняя ведьма пришла в ужас. «Только он». Перед ней сидел никто иной, как её сын. Это был Аргон. Теперь ощущения, которые Румина испытывала стали явью. Синие глаза, напоминавшие ей о прошлом стали такими знакомыми и родными. Локоны тёмных спутанных волос, его скулы и стан. Он так похож на Ноа. Сердце женщины блокировало эмоции в надежде, что её сын все еще тот маленький мальчик, с которым у неё впереди счастливое будущее. Поэтому колдунья не внимала внутреннему голосу и пыталась игнорировать ощущения.

- Силы вселенной! Это ты!

Губы едва дрожали, и подобная дрожь прошлась по всему телу. Из глаз полились слезы. Материнское сердце забилось с новой силой более отчаянной и такой любящей.
- Что здесь происходит?  Где мы? – Аргон пытался игнорировать Румину. Их взгляды более не соприкасались, хотя она не отнимала взора. Теперь всё не важно. Ведьма вскочила с дивана, хоть и почувствовала необыкновенную слабость, вызванную столь сильными эмоциями. Мать бросилась к сыну. Она обняла его. И как же стало больно, когда вместо тёплой щеки она ощутила пальцами лишь холодный камень. Красивый и холодный. Неужели это рок, или судьба? Ведь когда-то её сердце было каменным. Когда убила родителей, погубила любимого сестры. Уничтожила саму сестру, разрушила её счастливую жизнь. И жизни многих незнакомых ей людей. Теперь её сын каменеет. Самое страшное, что мать не признала дитя. «Почему взрослый?» - слезы нескончаемым потоком текли по щекам, кропя изящный каменный пол императорского дворца. Аргон слышал её мысли. Румина не контролировала их. Ей захотелось перенести их куда-то, подальше отсюда и от лишних глаз. Но перенесения Аргон не переживет. Ведьма потеряла полжизни. А всё из-за Зэддикуса. Черная ненависть тонкими нитями просачивалась в израненное болью и жестокостью сердце. Волшебник нашел их. Явился в их дом, укромный уголок и уничтожил всё счастье своими обвинениями.

- Зачем? Зачем расколдовал себя, глупый?

Руки ведьмы блуждали по щекам Аргона. Она смотрела и не могла наглядеться. По-матерински нежно, игнорируя то раздражение, которое ощутимо даже сквозь камень, женщина поправила его волосы и крепко обняла сына.
- Достаточно. Заберите её от него, - велел император. Бравая стража японского владыки тут же подступила к Румине. Но стоило женщине выставить правую руку в сторону, воины взрывной волной отлетели по сторонам. Старуха не моргнула и глазом. Колдунья с трудом оторвала взгляд от полуокаменевшего сына. Медленно поднялась на ноги. Аккуратно кончиком пальца она утерла глаза от слёз. Её счастью вновь угрожали. Поэтому в глазах ведьмы пылала ярость.

- Никто не прикоснется ко мне!

Процедила ведьма сквозь зубы. Император восхищенно переглянулся со своей старухой.
- Она?
Пожилая японка кивнула головой. Румина в непонимании нахмурилась.

- Что это значит? Где мы?

Теперь колдунья в точности повторяла вопрос сына.

- Отвечайте! У меня мало времени!

Румина изящно взмахнула руками готова обрушить заклятье мягкой смерти на присутствующих. Но старуха заговорила.
- Ты знаешь, что спасение здесь. Но не знаешь где. Тебе не стоит нас убивать, Румина. Убьёшь нас и тебе никогда не спасти своего сына от проклятья нефрита.
Румина прищурилась и перевела взволнованный взгляд на Аргона, который мог видеть только он.

- Говори.

Ведьма взмахнула ладонью. У её ног образовалось прекрасное кресло, на которое только сейчас хотел сесть император. Румина с царственной грацией опустилась в кресло и надменно пожирала взглядом японку.
- Для начала, я рада, что ты признала своего сына, - сказала старуха и встретилась с острым взглядом колдуньи. – Но пусть он поведает сам о своём проклятье.
В этот момент Румина нервно сглотнула и сжала в порыве волнения подлокотник.

Когда-то я была жестока. Жестока по отношению к людям,
к себе, к своей семье. Как я могла поверить, что
существует искупление? Глупая наивная дура!
Как могла рассчитывать на счастье,
после всех тех бед, которые причинила?
Что такое расплата, она ли это?

[audio]http://pleer.com/tracks/5172044wdaX[/audio]

- Уйди. Уйди!!!
Эти слова крепко засели в голове. Он прогнал Румину. Уйди! Уйди! Билось в висках, хотелось приложить пальцы, что бы не чувствовать эту боль. Хотелось стать сумасшедшей, что бы не понимать, насколько виновна и одновременно с этим ни капли… нет. Аргон стал взрослым мужчиной, вырос, возмужал без неё. Его воспитывали другие люди, рядом не было её. Румина поняла, что что-то не так с временными линиями. Этот беспорядок в мире случился с её жизнью и жизнью сына. Так неправильно и несправедливо. Так больно. Аргон велел уйти и она отошла. Румина ощутила энергетику страшно сильно исходившую от сына и его эмоций. Как же он сдерживал себя, что бы не проявить раньше и насколько она была слепа, что не увидела в юноше своего сына? Силы Вселенной, как она могла не узнать? Эти глаза! Ясные голубые глаза Аргона так напоминали ей Ноа, а она отказывалась видеть. В этом мире стало всё неправильно. Смешались времена, реальности, мир погряз в кромешном беспорядке и наступает непроглядная тьма. Но Румине плевать на это всё, есть кого винить за то, что произошло. Ну почему ведьма была лучшей в принятии неправильных решений? Ей так хотелось разнести ту магическую тюрьму. Никакие стены бы не удержали её и ни один маг не смог её остановить. Но они таки как-то овладели ослабшим добротой разумом ведьмы. Ноа учил её добру, он смог возродить в ней хорошие чувства и Аргон смог. К чему это впоследствии привело? Ноа сожгли на костре за её магию. За то, что она ведьма. История повторилась. Румина сдалась и села в тюрьму, что бы доказать свою невиновность и показать сыну, что она больше не станет совершать тех страшных вещей, о которых он в последствии узнает. И ведь хотела идти по пути добра, искупления, искренне верила, что вора найдут и отпустят на свободу. В результате боги… опять боги… уничтожили всё, ради чего она готова была жить и стремилась к искуплению. Теперь прежнего мира нет. Разлом во времени не коснулся Румину. Для неё всё было, как и прежде, будто ничего не произошло. Но за стенами тюрьмы прошла вся жизнь. Сын вырос, ощутив себя брошенным. Женщина испытала в этом «уйди» всё, что чувствовал по отношению к ней Аргон. Хотелось выть, кричать и плакать. Да, она отбросила стражников. Это была защитная реакция нервной женщины. Румине требовалось столько сил, что бы держать свои эмоции в узде. Но, по правде говоря, ей всегда это удавалось с огромным трудом. «Уйди! Уйди!» - хотелось выбить из головы эти мысли. «Пусть ты ненавидишь меня, сын. Я не отдам твою жизнь никчёмному проклятью! Это я должна была каменеть! Моё сердце и тело нужно превратить в камень, не тебя» - подумала колдунья.  Материнские глаза неотрывно следили за сыном. С огромной болью в сердце и нескрываемым страхом она наблюдала за тем, как нефрит постепенно ползёт всё дальше, отравляя её мальчика, уничтожая его, крупица за крупицей. Ведьма судорожно сглотнула. Хоть она и по-королевски восседала на этом самом кресле, но всё это призрачная маска. Руки, резко схватившие подлокотники и глаза, слезящиеся от переизбытка эмоций вперемешку со страхом, выдавали её искренние чувства. «Если с ним что-то случится, если я не найду противоядия, то берегитесь те, кто задерживал меня! Те, кто смел помешать мне! Берегитесь все и весь мир! Я уничтожу всё, медленно и больно, как мучится мой сын!» - думала Румина. Параллельно с этими мыслями ведьма менялась в лице. Её красота и величественность отображала невероятную злость и боль. Так она выглядела всегда, когда ей причиняли зло и она готова была ответить на это. Губы дрогнули, она попробовала улыбнуться, изучая взглядом императора. Старуха потребовала, что бы Аргон сам рассказал о том, что за проклятье его постигло. Румина изогнула бровь и впилась взглядом в японку. В этот момент Аргон не в силах больше сидеть повалился на пол. Румина вскочила. Ненависть куда-то испарилась, лицо женщины вмиг сменило маску на искренность. Вот она открытая душа с сердцем, что ритмично отбивает такт – бери, играй, делай, что хочешь. Сейчас она обнажена. Ведьма взволнованно смотрела на сына. Он тяжело дышал и самой Румине казалось, что она тоже тяжело дышит. Но подойти к нему не смела. «Уйди, уйди!» - вторили мысли в голове. Ей было слишком стыдно, что она не узнала сына, хотя все чувства кричали про это.
- А ведь я сразу тебя не узнал, Дильшаду-бей,  - Румина перевела взгляд на императора. Женщина была не пределе, казалось, что сейчас эмоциональный барьер рухнет и произойдёт что-то непоправимое. Отбросить стражников теперь было недостаточно для восстановления спокойствия хоть на мгновение. Затем женщина посмотрела на старуху, ведь именно на неё сейчас смотрел Аргон. Румина прищурилась. Редко бывало, когда ведьма попадала в ситуации, которые не контролирует. И бывало ли такое вообще? Сейчас древняя колдунья не могла понять, что происходит, но не подавала виду. Внешне она оставалась такой же уверенной и невозмутимой. В голове появлялось тысячу вопросов, но она не смела их задавать. Не смела говорить с сыном, пока он сам этого не захочет. - Матушка, познакомьтесь. Мой старинный друг. Именно благодаря его заклинанию, нам с вами посчастливилось встретиться. Я познакомился с ней в Багдаде, или вернее будет сказать с ним.
Теперь ведьма выпрямилась, слегка приподняв подбородок. Что ей какой-то старичок, если все мысли кричали о сыне?
- Извините, - сама, как мне вас правильно называть? И позвольте выразить мое восхищение. Я попался, как законченный болван.
Румина глянула на Аргона всего мгновение. Больно смотреть на сына, который медленно умирает, несмотря на то, какая огромная и непостижимая уму сила храниться внутри этого некогда маленького, но такого искреннего и чистого сердца. При этом ведьма оценила внутреннюю силу духа сына и мудрость, которой сквозили его речи. Он был куда сдержанней её самой, спокоен, как удав. Так похож на Ноа. Румина посмотрела на старика недобрым взглядом. Она сказала медленно и расчетливо, смакуя каждое слово, что бы смысл как можно скорей дошел до «старого друга» её сына.

- Не мешай мне.

[AVA]http://funkyimg.com/i/Gfsc.png[/AVA]

- Митэра, сколько по вашему прошло времени? – его голос резал даже самые отдаленные уголки холодной души женщины. В словах сына ощущалось столько презрения, ненависти, а самое страшное безразличия к собственному будущему. Это заставляло холодеть кровь в жилах и без того хладнокровной женщины. За свою многовековую жизнь чародейка познала таких ужасов, каких еще ни один человек не видал. Большинство из них она творила сама, некоторыми наслаждалась – это всё упоение собственной властью и могуществом, что теплилось в её венах. Из Аргона также сочилась магия, огромная необузданная, взрывоопасная невероятных масштабов сила теплилась в нём. Женщину обуяла одновременно и гордость, и страх. За себя и за мир она не боялась. Страшно становилось от его слов и холодного взгляда, пронизывающего до глубины костей. Но чего она ожидала? Время сместилось для неё, не для него. Поймёт ли Аргон? Сможет ли поверить матери, что никогда не умела оправдываться и наверняка не сможет сейчас. Ведьма боролась с вскипающей яростью внутри себя. Она начинала ненавидеть мир сильней прежнего. Богов, людей, само время. Пожалуй, его женщина винила больше всего. Именно оно убежало сквозь пальцы, лишило возможности вырастить сына в любви и заботе, обучить его всему, что знала. Время коварно и весь спектр могущества колдуньи в этом ей не помог. Ладони зачесалась от того, как захотелось сейчас использовать камень Судеб. Стереть всё произошедшее, переписать собственную историю. Но не значит ли это убить Аргона, дважды? Кажется, ведьма уничтожила сына еще тогда, когда добровольно села в тюрьму в надежде, что её оправдают, скоро выпустят, ведь она не сотворила того, в чем её обвиняют. Только сестрицы судьбы решили изгаляться над молодой внешне, но измученной душевно женщиной. -  Вы удивились, когда поняли, что я не ребенок. Почему?
Были ли эти слова требованием ответа Румина не знала. Она сглотнула подступивший к горлу комок. Она не привыкла перед другими показывать свою безоружность, а сейчас перед ликом сына, она становилась уязвимой. Поэтому ведьма пыталась спрятаться ото всех вместе с ним, спрятать Аргона от всего мира. У неё много врагов, слишком много, чтобы его не захотели использовать, дабы отомстить колдунье. Стоит ли говорить о том, как она сожалеет? Нет, не стоит. Сыну не нужны сожаления. Теперь ему не нужна мать. Именно это осознала Румина. Она практически не слышала его рассказал о Багдаде, ибо собственные эмоции захлестывали кипятком, не позволяя дышать. Проклятая хворь, камень, уничтожающий сына, подполз уже к лицу. Аргон еле держался на ногах, но от стыда перед ним, ведьма не смела подступить даже на шаг. Ей необходимо было много усилий, чтобы не двинуться с места. Она смотрела на то, как он медленно превращается в камень и с каждым мгновением умирала сама.
- Матушка, ты понимаешь, кого я хотел найти?
Что могло ударить больней, чем кинжал? Чувство вины. Еще до конца рассказа, еще до прозвучавшего строгого и злого вопроса ведьма стала осознавать, что в ловушку сын угодил из-за неё. «Я виновата. Я во всём виновата!» - вторила себе женщина. Она готова была схватиться за голову и со всей силы закричать. Кричать до тех пор, пока не вылетят стекла, не рухнут стены, не исчезнет весь этот кошмар. Вместо крика, Румина сдавленно посмотрела сыну в глаза. Он едва держался на ногах, а она не позволяла себе подойти. «Уйди!» - так просто это слово не выгнать из сознания. Одно слово, убивавшее её медленно и намного больней, чем самые страшные пытки.

- Прекрати, Аргон.

Взмолилась она.

- Прошу тебя, перестань.

Сын опустился в кресло, что ему подогнала японская ведьма. Император сейчас выступал просто какой-то декорацией и безмолвно за всем наблюдал, а японка самодовольно улыбалась, пробуждая бурю в душе Румины. Сыну рассказывали о матери, пичкали грязью с самого детства, забывая упомянуть те периоды времени, когда она безвозмездно помогала людям, которые её предали. Вот теперь она подошла ближе.

- Я должна спасти тебя. Я не могу позволить тебе умереть.

Дрожавшая от переизбытка эмоций ладонь потянулась к еще живой щеке сына. Коснуться его она не разрешила себе, сама одернула руку. Она щелкнула пальцами, в зале замерло всё. В том числе император и даже японка. Румина ощущала, как та пытается противостоять её чарам, но пока пробиться сквозь мощную магию Румины японская ведьма не могла.

- Ты мой сын.

Сказала Румина.

- Я плохая мать. Я знаю, но я не позволю тебе окаменеть. Пусть ты меня ненавидишь, я заслужила твою ненависть, презрение. Я заслужила это всё. И возможно, я совершенно не заслуживаю тебя.

После сказанного Румина ослабила защиту, и японка вырвалась из-под действия чар ведьмы. Она попробовала атаковать Румину элементарным боевым заклинанием, но древняя парировала его одним взмахом руки. Японка понимала, что шансов у неё нет. Несмотря на своё небольшое поражение маленькая ведьма рассмеялась.
- Твой сын уже приговорён и только ты сможешь отменить его казнь.

- Я могу убить тебя прямо сейчас!

Ответила Румина, бегло глянув на сына. Ему становилось всё хуже. Японка заметила взгляд, брошенный на Аргона.
- Можешь. Я знаю, но тогда тебе не спасти его. Ты слышала рассказ сына?

- Да. Тебе нужна была я.