[AVA]http://funkyimg.com/i/Gfsc.png[/AVA]Однажды Румина сделала шаг назад, не смогла пожертвовать собой. Но ради чего она должна была отдать свою жизнь? Ради смерти? Она помнила глаза Ноа светящиеся болью. Он смотрел на неё влюбленно, так, словно у них до этого совсем не было времени и влюбленный взгляд полнился болью от телесных мук и огня, терзающего его тело. Его глаза просили последовать вслед за ним в иную жизнь, где они могут продолжить жить вместе, как две души. Но Румина не была уверенна, что попадёт туда же, куда отправился Ноа. Обыкновенный страх и злоба заставили её снова влюбиться в жизнь и возненавидеть её же. Сейчас Аргон для неё был всем – смыслом жизни, умиротворением и счастьем. Когда она осознала, что взрослый красивый юноша – это её сын в ней пробудилась невиданная боль где-то в сердце. И еще сильнее стало болеть, когда женщина осознала, что это не просто мальчик проходивший мимо, а именно её сын проклят тем, что невозможно отвернуть. Его снова забирали у неё. Ведьма не могла позволить этому случиться, еще одной потери она не выдержит! Внутри могущественной колдуньи кипела страшная взрывная ненависть, которую она пыталась держать в себе. Ненависть к самой себе, к обстоятельствам и судьбе. Если именно так она должна искупить свои грехи, за счет сына – то древняя не готова с этим мириться! Виновата в злодеяниях только она, а не её сын. Если бы только Румина знала, что однажды кража артефакта обернется таким образом, стала бы делать это? В том и смысл, что все мы делаем выбор, который приводит к чему-то. И принять такой ход событий Румина не собиралась, женщина намерена была бороться до конца. До тех пор, пока она не почувствовала магическую вибрацию. Сила Аргона разлетелась вокруг, как некий рой, впитывая в себя всё живое в округе. Ведьма отпустила мальчика, она почувствовала, как её кимоно трепещет на ветру. Румина поднялась, наблюдая за попытками сына сдержать неизбежное, внутри ведьмы теплилась надежды на то, что его сила сможет преодолеть любое проклятие. Аргону удалось, он смог вернуть себе прежнюю форму умерщвляя всё вокруг. Мгновение радости сменилось тяжким отчаянием, а улыбка, что возникла на лице древней мигом испарилась, как только мать ощутила, что скоро всё вернётся и камень не перед чем не остановится. Румина вновь бросилась к сыну, намереваясь закончить то, что начала, пока его ладонь не накрыла её.
- Достаточно. Меня не нужно спасать. – ведьма взглянула на сына в его яркие синие прекрасные глаза. Он сжал её руку, мать поджала губы, чтобы скрыть стон душевной боли, что так намеревался вырваться на свет.
Аргон тяжело поднялся и отошел на пару шагов от матери. Она смотрела на него снизу-вверх, а взгляд умолял, просил, чтобы он позволил ей спасти его. Она могла это сделать. Достойная плата за все грехи, что она совершила. Румина искала вечную молодость и нашла её. Многие предупреждали и говорили, что чародейки живут дольше обычных людей, что не нужна ей вечная молодость. Теперь же она готова была навеки застыть в камне. Румина прожила достаточно времени в этом мире, но Аргон – у него еще всё впереди. Она хотела обменять свою жизнь на него. Затем осмотрелась, где она сидит. Вокруг всё потеряло жизнь, высокие зеленые травы превратились в пепелище, звери, которым не удалось сбежать бесследно пропали. Местность, что окружала колдуна и его мать превратилась в мертвую дыру, состоящую из дыма и смерти.
- Почему ты так смотришь? – женщина не нашла, что ответить, хотя сказать хотела многое. Просить и умолять, чтобы он позволил ей… - Жаль времени совсем мало.
Она это знала, от того отчаяние и крик в душе усиливались с каждой секундой. В подтверждение своих слов, Аргон задрал штанину, его нога вновь потихоньку превращалась в камень. Ему приходиться снова испытывать ужасающую боль окаменения.

- Аргон…

Произнесла дрожащим голосом Румина. Она с трудом отвела взгляд от ноги сына, несмотря на то, что он уже опустил штанину. Выглядел уверенным в себе и безмятежным. Такой же сильный духом, как и его отец. Но мать знала, какую боль сейчас ощущает её сын.
- Я хочу знать. Хотя бы однажды, одну минуту своей значительной жизни. Хотя бы раз за все эти годы. Ты скучала обо мне?

На мгновение ведьма застыла. Только сейчас она начинала осознавать реальные масштабы той злой шутки, в которую с ними сыграла судьба. Аргон рос без матери и всё это время думал, что она бросила его. Сердце больно защемило, несмотря на то, что оно продолжало биться отчаянной силой. Столько эмоций древняя давно не испытывала. Сейчас она боялась, она мучилась от душевной боли и самым страшным было осознания утерянной жизни, принятие того, что в глазах сына она стала женщиной, которая бросила его.

- Всегда, Аргон.

Её голос дрогнул. Она поднялась и осторожно подошла к нему, но не смела стать перед лицом, оставалась стоять за спиной, Румина боялась посмотреть в глаза сына и увидеть подтверждение её догадкам, увидеть, как горят его глаза презрением и отторжением. Вот какие чувства она боялась найти в взгляде сына. Она стала женщиной, которая бросила его…

- С того самого момента, когда тебя забрали. Я могла поступить иначе. Я должна была поступить по-другому, тогда ничего этого не случилось.

Румина опустила взгляд к безжизненной серой почве.

- Я дала этим ничтожествам закрыть себя, и они отняли у меня тебя!

Голос женщины прежде нежный укрепился нотками стали и злобы, только злиться уже не на кого. С ними покончено.

- Ты вероятно, еще был ребёнком, когда произошла вспышка. Боги что-то сделали с нашим миром, воспользовались силами, которые нельзя было тревожить и времена смешались. Ты прожил много лет, вырос, окреп и возмужал…

С нежностью и любовью гордой матери сказала она.

- Для меня же прошло всего два года. Когда меня выпустили я искала тебя, но нигде не могла найти.

Чародейка стояла позади сына, низко склонив голову. От силы отчаяния ей тяжело было стоять на ногах и как нищенка, просившая милостыню у богача, она осторожно прикоснулась к плечу Аргона.

- Прости меня, сынок! Это я виновата. Я думала, что поступаю правильно, но я должна была постоять за нас. Прости меня, мальчик мой. Прости, если сможешь!

Тихо всхлипнув, она медленно встала на ноги. Теперь она сможет посмотреть Аргону в глаза и что бы они не выражали, Румина была готова к этому. Отнятого времени не вернуть, возможно, искренность поможет. Женщина стала перед сыном. Она посмотрела на него, но не нашла его глаз.

- Аргон?

Румина хотела по взгляду понять реакцию сына, но голова его была слегка опущена, а черные волосы цвета вороньего крыла спадали на лоб. Она не могла разглядеть, что творится в душе Аргона, но догадывалась. От того было еще тяжелей.
- Ну и дела. А потом все вокруг спрашивают, почему Япония не любит чужаков. Да вот вам наглядный пример, - внезапно на мертвом поле появилась еще одна фигура. Маленькая японская старушка. Впрочем, с каждым шагом, что она делала навстречу к матери и сыну, она становилась более внушительной. Румина выступила вперед, закрывая собой Аргона, махнула рукой создавая ударное заклинание в сторону незнакомки. Та отмахнулась от него, как от назойливой мухи и улыбалась еще шире. Румина пришла в недоумение и ярость. Неужели она настолько растеряла хватку, что теперь любая ведьма может вот так запросто отмахнуться от её заклятий. Седые волосы старушки аккуратно собраны в пучок и заколотые двумя золотыми спицами, что блестели на солнце. Лицо у неё приветливое и не злое, но при этом морщинки складывались в хитрую гримасу, которая и выдавала опасность приближающейся фигуры. На ней удачно сидело потускневшее некогда ярко-красное платье, расшитое бледными нитями в узоры, состоящие из кругов и завитков на манер здешней местности и перевязанное поясом цвета её пепельных волос. – Вы только посмотрите, что натворили. Куда это годится?
Старушка покачала головой, затем ударила несколько раз по земле деревянной палкой, на которую опиралась тогда, когда вспоминала, что у неё она есть. Вокруг запахло магией, и бесплодная мертвая земля напиталась влагой, готова вновь расцвести жизнью.

- Убирайся, пока цела.

Просычала Румина. Старушка в ответ улыбнулась.
- Ах, это ты. Ты убила Тамамо, - Румина еще больше заслонила Аргона. Глупый инстинкт, её сын был куда выше ростом матери, но она все равно будто бы пыталась заслонить его собой от странной старушки. Древняя вопросительно посмотрела японке в глаза. Две черные бусинки хитро сощурились в ответ на взгляд чародейки. – Да, да, молва о её смерти быстро разлетелась. Все мы в смятении, её ожидала совершенно другая судьба. Император освободился из её власти и теперь армии его величества преследуют каждую ведьму в Японии, не считая самих ведьм, что хотят отомстить убийце лисы. У неё было много преданных последователей.

- А ты?

Осторожно поинтересовалась Румина.
- Я? Что ты, душа моя. Девочка перешла все границы, а я за глупостью не следую, - теперь женщина подняла голову вверх и посмотрела прямиком на Аргона. Хитрые глазки старушки беспокойно заметались. Тогда слишком проворно как для её возраста она схватила Аргона и Румину за кисть. Все вместе они переместились в небольшую хижину отшельницы, что находилась на болотах. Потолки были не сильно высокими за счёт того, что под ними сушилось много трав. Стенка завешана деревянными полочками, на них в банках хранились глаза ящериц, перья птиц, какая-то пыль, грязь. Дохлые жабы и прочая утварь необходимая для приготовления зелий. Посреди стоял низенький столик, вокруг него старые серые подушки, а за столиком не застеленная кровать. Румина с презрением осмотрелась вокруг. Нельзя было назвать старуху аккуратной. В доме пахло приторно и слишком сыро. Мимо пробежала крыса, японка ловко её поймала и присобачила острием ножа к столу, где занималась приготовлением зелий.

- Зачем ты притащила нас сюда?

Спросила Румина, она еле сдержалась, чтобы не закрыть нос. Старуха проигнорировала вопрос, вместо этого она посмотрела прямиком на Аргона.
- Это ведь ты сделал с тем местом? Зачем? – в домике повисла тишина и тогда старушка услышала непривычный треск, который когтями прошелся и по сердцу Румины. Японка махнула ладонью вверх, штанина Аргона поднялась, открывая пораженный участок ноги, где только что камень вновь продолжил расти. Она отшатнулась назад, маленькие бусинки округлились.
- Теперь мне ясно.

- Что тебе ясно?!

Не выдержала Румина. Она эмоционально вспыхнула.

- Верни нас обратно, иначе я разнесу твой дом и уничтожу тебя! У меня нет времени на игры в доброжелательных гостей или что ты там себе задумала. Мне некогда разбираться с тараканами в твоей старой голове. Клянусь силами, если ты сейчас же не вернешь нас я…

- Хватит, - спокойно сказала ведьма, не отрывая глаз от Аргона. – Ты упиваешься своим могуществом и считаешь себя непобедимой. Не забывай, что у себя на родине может ты и наводишь страху, но здесь ты не так сильна. Ты можешь называться самой могущественной ведьмой Греции и заслужено. Но! – бабка возвела указательный палец к верху. – Здесь, в Японии, самая могущественная я. И тебе повезло, что именно я встретила вас. Поэтому уйми своё высокомерие и отыщи в себе мудрость. За столько-то веков жизни ведешь себя, как глупая девчонка. Срамота.
Цвет глаз Румины сменился, но она промолчала.
- Я помочь хочу. И я помогу. Твой сын страшно проклят, а я знаю, кто может помочь тебе снять проклятье. Тебе нужна будет кровь кирина, но достать ты её одна не сможешь и кирина тебе никогда не найти. Поэтому отправляйся в лес тэнгу, найди там того, кто зовёт себя Каем. Просто так он тебе помогать не станет. Тебе стоит предложить ему то, что он жаждет больше всего, а именно свободу. И тебе стоит поторопиться.
Румина посмотрела на сына, затем перевела взгляд на старуху.

- Зачем ты мне помогаешь?

- Кто сказал, что я помогаю тебе? Я помогаю твоему сыну. Глупая Тамамо сама не знает, кого загубила. Этого юношу ждёт великая судьба и не менее великие свершения. Если он погибнет здесь, тогда у магии не будет будущего, - Румина на мгновение задумалась о том, что сказала японка, а после растворилась, оставив старуху и сына вместе.
Чародейка оказалась в глубоком лесу, магическая энергетика зашкаливала, когда столкнулась с силой ведьмы. Она ощущала это, но всё равно казалось, что местный туман душил её, а лес совсем не был похож на те, что растут на родине. Мрачный, как сама смерть он окружал чужестранку, готовый поглотить её целиком.